Ну, понеслась душа в рай... Итак...
Марш-бросок на Кольский или Как Грек раскатал Авву-губуНу, в общем, с последней поездки на север прошло уже два месяца, я заскучал, мне захотелось чуть больше акуны мататы и у меня зачесалось. Жена считает, что зачесалось у меня в ж…, потому как тока такие дураки, как я, хотят в одно лицо съездить в октябре за полярный круг и поискать себе приключений именно на этот орган. Но я ее не слушал – это вообще хорошее правило, возьмите его себе на вооружение – не слушать жен – и стал думать, как бы это свое желание реализовать.
В каком-то из отчетов я как-то написал, что есть во мне что-то от утки или от гуся – типа весной хочу на север. Но ведь эти твари тока весной туда летят! А я? Наверное, есть какой-то вид полярной утки, которой вообще начихать, весна там или осень – она просто к северу прикипела и лучше всего там себя ощущает – вот только с такой уткой и можно меня сравнивать.
В общем, хотелка хотела, а финансы пели романсы. И на двоих не вырисовывалось бюджет поделить, потому как людей, ощущающих себя полярными утками, оказывается, вообще мало и среди моих друганов-приятелей-рыбаков таких не нашлось.
То есть вырисовывалась перспектива делить бюджет с Жулей, но в этом плане с нее взятки, как говорится, гладки – более того, пришлось в срочном порядке покупать ей комбинезон, потому как север. В общем, абсолютно бесполезный в плане финансовой помощи напарник.
И тут звонит Малик и подкидывает идею скататься на халяву на Лёне. Типа он меня со шмотьем заберет, выкинет на трассе, а Игорь или Мишаня меня как-нить перебросят до Аввы.
Я вообще не припоминаю, чтобы Малик выдвигал фиговые идеи, а эта была просто золото, я мигом в нее влюбился и воспрял духом. Звякнул Лене - он обрисовал ситуацию, дескать, в принципе, возможно, но загрузку свою (и, соответственно, возможность впихнуть мои шмотки) он узнает тока ночью, когда будет грузиться, и далеко не факт, что место будет.
В общем, операция по заброске меня в Авву вырисовывалась похлеще, чем путешествие Д’Артаньяна за подвесками, но трудности меня не пугали и я загрузил свою машину (ночью гараж не работает и пришлось бы перегружаться на улице) и стал с замиранием сердца (еще бы – всё мое движимое имущество стоит во дворе и без охраны!) дожидаться Лениного звонка.
В первый вторник ни фига не вышло. Я разгрузился и через неделю загрузился снова. И снова звонит Леня:
- Сань, извини, я битком…
…
Но тут во мне заговорила полярная утка. Она сказала:
- Деньги – это ведь банкноты. Обыкновенные бумажки. Ты помнишь хотя бы одну?
Я вынужден был признаться, что не помню. Помню вещи, которые на них покупались, помню поездки, которые ими оплачивались, а вот самих денег не помню! И тогда чего их жалеть-то???????
Эта простая мысль ошеломила меня, и разгружаться я не стал. Плюнул, выспался и в путь!
Сопровождал меня мой неизменный напарник, для которого фраза «Поехали на рыбалку» уже давно стала руководством к действию, под коим подразумеваются безумные прыжки в надежде лизнуть меня в нос, виляние хвостом в режиме нон-стоп и сувание клюва во все шмотки, что берутся с собой.
Успокаивается мой напарник тока в машине, потому как тока тут он окончательно понимает, что папа не обманул и мы действительно едем на рыбалку.
Через 14 часов прям с рассветом колеса моего Хитрилы застыли на всем нам знакомом пляжике.
Я не стал ставить лагерь, надулся и с ходу в озеро. Оно мне тут же подарило трех кумж, правда, всех небольших.
Вечером пришел, поставил лагерь. Не на нашем месте – там и до лодки далеко и продувать могло не по-децки, а чуть дальше. Приходилось, правда, лицезреть мега-помойку по соседству, но што ж делать…
Я решил отказаться от всяких там тентов, а взял с собой шатер и прям в него поставил палатку. И не дует, и не капает, и чутка все-таки теплее. Готовил прямо там – очень удобно.
Ну а дальше была рыбалка. Рыбалка вообще-то весьма странная. То подряд две-три поклевки, то тишина часами.
То на мелководье, то на бровке, то на глубине на ровном столе. На Пя я хоть систему понял – здесь до понимания, как до Китая. Предпоследний день вообще полный отсос, хотя ходил с утра до вечера, литров десять скатал, ходил чуть ли не до Кудрявых – голяк.
Зашел в Кумужью Салму. Судя по тому, чего я там поймал, могу догадаться, что Салма в переводе с саамского означает что-то типа сосалова. То есть если вы попадаете на озеро под названием Харьюзовая Салма, вы гарантированно не поймаете хариуса, на Щучьей Салме вы отсосете по щуке, на Окуневой - по окуню и т.д. В принципе, очень удобная топономика – вы заранее знаете, какой результат вас ожидает и понапрасну не раскатываете губу.
Хотя места там знатные, глубины зачетные и не быть там рыбы не может.
Кстати именно там я и наблюдал редкое зрелище выпрыгивающей прямо из воды на моих глазах метрах в пятидесяти от моей лодки огромной – на взгляд не меньше четверки-пятерки – кумжи. Естественно, я тут же заложил крутой вираж и в пару-тройку кругов проутюжил это место в шесть палок, но, увы, кумжа та еще плавает и ждет удачливого рыбака.
Вокруг тоже была движуха.
К слову сказать, не только подо мной жизнь кипела – наверху тоже творилось нечто невообразимое.
На следующий день вечером приехал Леня и мы устроили с ним настоящий всамделишный Вдрыбадан. Три по ноль пять – я даже не подозревал, что мой организьм на такое еще способен.
Но водка была хорошая, и утром наши пароходы только самую малость задержались на берегу – аккурат на то время, пока мы завтракали.
Потом приехали Игорь, Рома и Миша. С Игорем мы даже сходили на рыбалку и он сам воочию убедился, что кумжа клюет на воблеры, цвет которых не имеет ничего общего с цветом ряпушки, которой она питается.
Изначально я строил догадки, как мне там будет ночеваться одному в условиях темноты аж с шести часов. Как я буду прислушиваться, не ходит ли вокруг ведмедь, как я буду светить фонариком в окружающую меня мрачную чащу, а там будут гореть Страшные Глаза Леса, как я буду дрожать от страха и науськивать Жулю пойти глянуть, чё там такое, а она будет поджимать хвост и в ужасе жаться к моим ногам, и мы оба будем дрожать и поглядывать на часы, скорей бы типа рассвет.
Но оказалось всё совершенно не так. Во-первых, была всего одна единственная ночь, когда мы с Жулей там были совершенно одни – во все остальные дни всё время кто-нить был неподалеку.
Во-вторых, прямо от шатра был виден свет фонаря из поселка и ощущения заброшенности вообще не возникало.
Ну и в-третьих, костер тоже никто не отменял.
Затестил по полной программе свою раскладушку – доволен, как удав. Условия, приближенные к боевым: ночью мороз, а мне даже ни разу не пришлось в спальник залезать – просто накрывался им, как одеялом и все. На раскладушке пенка и тоненький летний спальник в один слой. Пару ночей спал в трусах, остальное время в термобелье. На матрасе точно бы дал дуба, а так даже собаке места хватало в ногах, хотя периодически она прилезала ко мне подмышку то ли самой погреться, то ли меня погреть.
Матрос мой, надо сказать, не просто матрос, а самый настоящий матрос Железняк! Потому как ладно я - у меня все-таки шимановский костюм с мембраной, да всякие модные нано-поддевки, а у матроса моего тока неделю назад оттриммингованная шкурка и всё. А папа ее и в машине железной оставлял, и в лодку в минус два да под северным ветерком брал, но матрос мой не скулил и стойко переживал все трудности. В общем, всамделишный Матрос Железняк!
Отдельное слово о погоде. У нас в Питере такого нет, у нас осень – пора ветров. А тут… Просто благодать какая-то случилась. Ветер максимум пять метров был, да и то совсем недолго, а так один-два метра. В основном, пасмурно, но солнышко тоже радовало.
Причина такого везения очевидна – за столом не прозвучало ни одного тоста за погоду. Пили за всё, а вот за погоду как-то упустили. Уверен, если бы не упустили, с ней была бы та еще жопа.
Правда, был, конечно, не Ташкент и выдержали бы такое далеко не все – Ксюха бы точно сказала:
- Да ну ее нах, такую рыбалку!
когда все время в перчатках и пружинки на планерах приходилось отогревать дыханием, чтоб они стали работать.
Предпоследний день я вообще с утра до вечера провел на воде и почти все время шли снежные заряды. К вечеру вообще подсыпало, правда, я успел переделать тент от Сапсана и укутать им Викинг…
… а ночью небо очистилось, выглянули звезды и под утро вдарил морозец.
Последний день порадовал. И погодой – светило солнышко, и рыбой – наконец влетело что-то побольше килошки. Даже Жуля ее испугалась и забилась в нос кокпита.
Народ, конечно, надо отдать ему должное, за меня переживал. Правда, в особой форме.
Звонит Игорь:
- Ну, как ты там?
- Нормуль, Игорек!
- Давай надери там за нас!
Только он кладет трубку, звонит Мишаня:
- Сань, ну как, клюет?
- Помаленьку!
- Ты уж давай там за нас за всех!
Следующим был Коля – он тоже пожелал надрать за весь Северный Флот.
Когда буквально через минуту позвонил Соломоныч, я даже не дал ему ничего сказать и выпалил, что, дескать, да, деру тут рыбу со страшной силой «за нас, за вас и за спецназ». Он слегка обалдел, потому как был абсолютно не в курсе, что я тут сижу на Пиренге и звонил мне совсем по другому поводу. Извини, Жень, если я тебя шокировал.
Я, конечно, ничего такого при встрече не говорил – все-таки я старый солдат, донна Роза, и не знаю слов любви! – но ребята, я так вам благодарен! И Лене, который отменил свои рыбалки на Онеге и примчался ко мне, и Игорьку, который после недельного отсутствия дома приехал и даже сходил ко мне на рыбалку, и Мишке, который аж в супружнин юбилей нашел время вырваться и приехать практически просто пожать руку! А ведь это сотню отмахать надо! И Роме, который коротал со мной вечерок у костра со мной. Ребята, вы даже не представляете, какие вы мега-ребята! Ну и, конечно, всем, кто за меня переживал с Жулькой и тоже желал мне за всех дать тут копоти.
Ребята, спасибо, я ее дал!