Информационная поддержка проекта catfishing.ru

Текущее время: 28 мар 2024, 14:14

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Правила форума


><((((°><°))))><



Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 30 ]  На страницу Пред.  1, 2
{ VISITS } Просмотры: 21870  Добавили в закладки Добавили в закладки: 0  Подписчиков Подписчиков: 1 
Подписчиков: nemec65
Добавил Сообщение
 Сообщение История рыболовства . 20 мар 2014, 08:24
#21 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Стаж: 10 лет 3 месяца 16 дней
Сообщения: 6068
Возраст: 59
Прикольно. Да ещё 130 лет назад. :D


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Теги
История рыболовства в России
 Сообщение История рыболовства . 20 мар 2014, 09:33
#22 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Автор темы
Стаж: 10 лет 1 месяц 17 дней
Сообщения: 608
Возраст: 62
1555 г. Уставная грамота переславским рыболовам

1555 Августа 15. Уставная грамота Переславским рыболовам.

Се яз Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Русии пожаловал есми в Переславле на посаде рыболовей Переславских, столнича пути, старосту рыболовля Ушака Семенова сына, да Власка Иванова сына Хрупылева, да Исачка Семенова, да Нечайка Микулина, да Сенку Косякова, да Софоню Потрошникова, да Васка Никонова, и всех рыболовей лутчих и середних и молодчих людей, которые судом и кормом подданы столнича пути волостелем. Что наперед сего жаловали есмя бояр своих и князей и детей боярских, городы и волости давали им в кормленья, и нам от крестьян челобитья великие и докука была безпрестанная, что наместники наши и волостели и их пошлинные люди, сверх нашего жалованья указу, чинят им продажи и убытки великие; а от наместников, и от волостелей, и от их пошлинных людей, нам докука и челобитья многие, что им посадские и волостные люди под суд и на поруки не даются, и кормов им не платят, и их бьют, и в том меж их поклепы и тяжбы великие; да от того на посадех многие крестьянские дворы, а в уездех деревни и дворы, запустели и наши дани и оброки сходятся несполна. И мы, жалуючи крестьянство, для тех великих продаж и убытков, наместников и волостелей и праветчиков от городов и от волостей отставили; а за наместничи и за волостелины и за праветчиковы доходы, и за присуд, и за их пошлинных людей пошлины, велели есми посадских и волостных крестьян пооброчити денгами; а того для, чтобы крестьянству продаж и убытков не было и нам бы от них на наместников и на волостелей и на праветчиков, и от наместников и от волостелей и от праветчиков на посадских и на волостных людей, челобитья и докуки не было, а посады бы и волости от того не пустели, велели есми во всех городех и волостех учинити старост излюбленных, кому меж крестьян управа чинити и наместничи и волостелины и праветчиковы доходы сбирати и к нам на срок привозити, которых себе крестьяне меж себя излюбят и выберут всею землею от которых бы им продаж и убытков и обиды не было, и разсудити бы их умели вправду безпосулно и безволокитно, и за наместнич бы доход оброк собрати умел и к нашей бы казне на срок привозили без недобору. И Переславские рыболове, лутчие и середние и молодчие люди, и все крестьяне столнича пути, меж себя выбрали излюбленных старост, кому меж их управа чинити и столнича пути волостелины доходы сбирати и к нам на срок привозити, из Переславля с посаду из рыболовей же лутчих людей, Семена Юрьева сына Щепина, да Якушка Никонова сына Двойникова, да Данила Иванова сына Плюшкина, в старосты, да список имян их за своими руками к нам прислали. — И мы тех излюбленных судей велели к целованию привести, чтоб им в Переславле на посаде, в Рыболовлей Слободе, столнича пути крестьян судити и управа чинити по судебнику и по уставной грамоте, как есмя уложили о суде во всей земле, обыскивая вправду, по нашему крестному целованью, безволокитно. Кто у них в Переславле на посаде, в Рыболовлей Слободе, приезжих людей из иных городов у их у которого человека Рыболовли слободы, или их крестьянин Рыболовлей Слободы у иногородца у приезжего или у проезжаго человека, познают что поличное свое, лошадь, или платно, или иное что нибуди, и им в том на тех людей пристава давати и управа меж их чинити по судебнику ж и по уставной грамоте, обыскивая вправду, по нашему крестному целованью, чтобы те дела были небезуправны; а другу им и роду соему и племени в том не норовити, а недругу не мстити, и посулов и поминков не имати ни у кого, ни от чего, никоторыми делы, и того им беречи и сыскивати накрепко, чтоб у ищей поклепу и ябедничества, а у ответчиков запиранья не было никоторыми делы; а кто учнет перед ними искати поклепом, или каким нибуди ябедничеством, и уличать его добрыми людми, и им того сыскав обвинити и без докладу; а пошлин им с судных дел не имати ни которых; а в чем им будет управити невозможно, и им в том суда своего списки и обоих исцов присылати к докладу на Москву, к нашим казначеем, к Федору Ивановичу Сукину да к Хозяину Юрьевичу Тютчину, да к дьяку нашему Угриму Лвову, и они им указ чинят безволокитно и списки подписывают безпошлинно. А в розбойных делех Рыболовли Слободы крестьян судити и управливати губным старостам, по их губным уставным грамотам и по наказным спискам. А целовалников, кому у них в суде сидети и на розсылке быти, и дияка земского, кому у них судные дела писать, старосте Семену Щепину с товарыщи и всем рыболовлям, лутчим и середним и молодчим людем, выбрати у собя в Рыболовле Слободе, кого меж себя излюбят всею Рыболовлею Слободою, кому бы у них мочно с выборными старостами в суде быти, из рыболовей, в целовалники дву человек, да дьяка земского, да в доводчиково место одного человека, кому у них на поруки давати и на суде ставити, да и к целованью их у себя в Рыболовлей Слободе привести по записи, какова им запись дана; а кого выберут в целовалники, и дьяка земского, и кому у них на поруки давати, старосте Семену Щепину с товарыщи и всем рыболовям, лутчим и середним и молодчим людем, тех целовалников и дьяка земского и кому у них на поруки давати, тех людей имяна написати на список да к тому их излюбленному списку руки свои приложити, а которые грамоте не умеют и в их место отцем их духовным к тому списку руки свои приложити, да тот им список прислати на Москву к дияку нашему Угриму Лвову. А оброк есмя, за волостелины доходы столнича пути, и за присуд, и за всех волостелиных пошлинных людей пошлины, опричь мыта сухого, на Переславских рыболовей на черные сохи на всех людей, которые судом и кормом подданы столнича пути волостелем, велели положити на год денгами по двадцати по семи рублев и по двадцати алтын и по пяти денег, да пошлин с того оброку с рубля по два алтына; а платить им тот оброк и с пошлиною в нашу казну, на Москве, дияку нашему Угриму Лвову, в году на два срока, по половинам: впервые половина того годового оброку, тринадцать рублев и двадцать семь алтын с полуденгою, с Ильина дни лета семь тысяч шестьдесят третьего, дати на Крещенье Христово лета семь тысяч шестьдесят четвертого; а другая половина, тринадцать рублев и двадцать семь алтын с полуденгою, дати им с Крещенья Христова на Ильин день лета семь тысяч шестьдесят четвертого; а дияки наши тот оброк емлют у них безпосулно и с Москвы их отпущают безволокитно. А сбирати им тот оброк, со всего своего присуда, по животом и по промыслом, как у них тяглы меж себя розводят; а лишка им, в розводе того тягла, на дворы ни на чьи оброков не прибавливати никоторыми делы. А учнут те выборные старосты и целовалники судити непрямо, и другу в суде учнут норовити, а недругу мстити, и посулы и поминки имати, и нашего Царьского и земского дела по нашему крестному целованью не учнут беречи и правити по нашему уложенью, и учинится каково лихо их хитростью или небрежением, а доведут на них и уличат их в том, и тех судей и целовалников казнити смертною казнию без отпросу, а животы их и статки взяти да роздати исцом, а досталь тем людем, кто на них доведет; а учнут те выборные судьи судити и управу меж крестьянства чинити прямо по нашему уложенью, по судебнику и по уставной грамоте, безволокитно и безпосулно, и оброк за волостелины доходы сбирати и к нам на срок привозити сполна, и впердь толко нам и земле управа их будет люба, и мы с их вытей, что за ними пашни, пошлин и податей всяких имати не велим да и сверх того пожалуем. Дана грамота на Москве, лета 7063 Августа в 15 день.
У подлинной грамоты печать на красном шелку красного воску. На обороте подписано: «Царь и Великий Князь Иван Васильевич всеа Русии». — На подлинной же во утверждение подписано тако:
Лета 7064 Марта во 2 день, Государь Царь и Великий Князь Иван Васильевич всеа Русии, по сей грамоте, Переславцов посадских рыболовей столнича пути, лутчих и середних и молодчих людей, пожаловал: пошлины у них выборным старостам с судных дел, на виноватых, имать велел с рубля по гривне, потому что перед выборными старостами многие люди ищут исков великих безлепичными поклепы, надеючись на то, что с них на виноватых пошлин не емлют; а емлючи выборным судьям, на виноватых, те пошлины класти в тот же оброк в волостелин столнича пути, а самим судьям теми пошлинами не корыстоватись и не дружити в том никому никоторыми делы; а что с которого суда возмут пошлин, и им то писати в книги, счету для. — А подписал диак Угрим Лвов.
Божиею милостию мы Великий Государь Царь и Великий Князь Борис Федорович, всеа Русии Самодержец, и сын наш Великий Государь Царевич Князь Федор Борисович всеа Русии, по сей грамоте, Переславских посадских рыболовей столнича пути, старосту Богдашка Филлипова сына Щепина и всех рыболовей, лутчих и середних и молодчих людей, пожаловали: сее грамоты рудити у них не велели никому ни в чем; а велели у них ходити о всем потому, как в сей грамоте писано. Лета 7110 Майя в 23 день. — А подписал Государев Царев и Великого Князя Бориса Федоровича всеа Русии диак Смирной Васильев.
Божиею милостию мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович, всеа Русии Самодержец, по сей грамоте, Переславских посадских рыболовей столнича пути, старосту Петрушку Чечелева и всех рыболовей, лутчих и середних и молодчих людей, пожаловал: сее у них грамоты рудити не велел никому ни в чем; а велел у них ходити о всем потому, как в сей грамоте писано. Лета 7127 Июня в 21 день. — А подписал Государев Царев и Великого Князя Михаила Федоровича всеа Русии диак Богдан Иванов сын Кошкин.
Лета 7186 Октября в 6 день, Божиею милостию мы Великий Государь Царь и Великий Князь Федор Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержец, сее жаловалные грамоты слушав, пожаловали Переславля Залесского нашей Великого Государя дворцовой Рыбной Слободы старосту Ивашка Тимофеева и всех рыбных ловцов, велели им сю жаловалную грамоту подписати на наше Великого Государя Царя и Великого Князя Федора Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца, имя и о всем чинить как в сей жалованой грамоте написано, опричь тех статей, которые по указу отца нашего Государева, блаженныя памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайлович, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца, и по соборному уложенью и по уставным грамотам и по боярским приговорам переменились. – Подписал диак Протасей Никифоров.

Список грамоты хранится Удельнаго ведомства в Переславль-Залесском Рыбнослободском Отделении.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 21 мар 2014, 07:21
#23 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Автор темы
Стаж: 10 лет 1 месяц 17 дней
Сообщения: 608
Возраст: 62
Кудерский Л.A. Промысел осетра в Ладожском озере: история и финал

В Ладожском озере осетр известен с давних времен и на протяжении столетий служил объектом промысла. Еще в XVIII-XIX вв. он считался обычной промысловой рыбой. Разновозрастную молодь вылавливали в южной, северной, западной частях озера. Крупных половозрелых осетров промышляли у западного побережья и вблизи устьев рек Бурная, Видлица, Олонка, Сясь, Волхов. Но особенно часто молодь и половозрелых рыб добывали в Волховской губе, так как нерестилища осетра располагались в нижней части течения р. Волхов. Считается, что именно в этой реке в июне - начале июля происходил нерест.
Первые сведения о ладожском осетре относятся к дописьменному периоду истории. Как показали раскопки Старо-Ладожского городища, располагавшегося в нижнем течении р. Волхов, обитавшие здесь жители вели осетровый промысел еще в VII-X вв. Многочисленные остатки костей позволили определить размеры добывавшихся тогда рыб: 130-360 см, в среднем 250 см. В уловах преобладали особи длиной 190-270 см. Промысел в тот период, несмотря на примитивный характер, был, по-видимому, достаточно эффективным. На территории городища были найдены кости не менее 200 крупных половозрелых особей, которых вылавливали, скорее всего, во время хода в реку на нерест (Тихий, 1923; Лебедев, 1960).
Промысел в низовьях Волхова существовал и в последующие столетия, о чем свидетельствуют сохранившиеся тексты соглашений, в которых оговаривалось право князей на лов осетров в Ладоге.
В 1785 г. на Ладожском озере побывал академик Н.Я. Озерецковский, написавший книгу «Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому и вокруг Ильменя» (2-е издание, 1812). В книге среди описаний природы, хозяйственной деятельности, быта местных жителей встречаются первые письменные сведения о промысле ладожского осетра. Н.Я. Озерецковский как о чем-то обычном писал: «Самые даже водяные жители, как то осетры, лососи, сиги и другие рыбы, в глубине озера не только покоя, но и безопасности себе не находят; ибо нередко волнами из своей стихии извержены бывают на сушу, и достаются в снедь человеку, зверю и птице» (с. 23-24). Но особенный интерес представляет указание, что в то время у западного побережья недалеко от устья р. Влога скупщик держал живорыбицу для приема от рыбаков живых осетров, сигов и лососей. Н.Я. Озе-
113
рецковский писал: «При мне на Полуторной тоне изловлено было их (осетров. - Л.К.) три, из коих два около трех пудов тянули, а третий был поменьше. Маленькие осетры попадаются величиною в пол-аршина и немного больше четверти» (с. 44). Но вместе с тем уже в то время Н.Я. Озерецковский указывал, что вылов осетров сократился и размеры их стали поменьше. Эти слова исследователя можно рассматривать как предупреждение последующим поколениям о надвигавшейся угрозе ладожскому осетру.
Ничем не ограничивавшийся на протяжении многих столетий лов осетра в Ладожском озере отрицательно сказался на его запасах. К.Ф. Кесслер в книге «Описание рыб, которые встречаются в водах С.-Петербургской губернии» (1864), вышедшей в свет через 80 лет после поездки Н.Я. Озерецковского, указывал, что для сохранения осетра необходимо запретить его промысел в р. Волхов, а также охранять молодь от вылова. Однако эти предложения К.Ф. Кесслера остались без внимания.
В конце XIX - начале XX в. в Волхове все еще существовал осетровый промысел. В первые десятилетия XX в. молодь осетра как прилов попадала в орудия лова (преимущественно сети) в различных районах озера, а вылов крупных особей не считался редкостью. Но уже в начале 20-х годов XX в. перед строительством плотины Волховской ГЭС в Волхове добывалось не более 2-3 осетров в год.
Решающее значение в судьбе ладожского осетра имела не столько плотина Волховской ГЭС, сколько заключение специалистов ихтиологов. В известной работе П.Ф. Домрачева и И.Ф. Правдина «Рыбы озера Ильменя и реки Волхова и их хозяйственное значение» (1926) отмечено малое значение осетра для волховского рыболовства и отсутствие перспектив развития промысла этой рыбы. На основании такого заключения делался вывод о том, что «Искусственное разведение этой рыбы в данном районе ... не может быть рекомендовано с биологической и хозяйственной точек зрения» (с. 230). Это мнение фактически перечеркнуло не только постановку вопроса об искусственном воспроизводстве запасов ладожской популяции атлантического осетра в связи с гидростроительством, но и возможные попытки по сохранению его от окончательного уничтожения. Поэтому в проекте строительства Волховской ГЭС не предусматривались мероприятия по спасению осетра.
В последующие десятилетия после строительства ГЭС на Волхове осетра изредка вылавливали в Ладожском озере. Молодь его в качестве прилова неоднократно попадалась в южной части озера при траловом лове. Однако крупные рыбы встречались все реже и реже. Их вылов ограничивался одним-двумя экземплярами в год. В промысловой статистике добыча осетра в озере отмечалась еще в начале 60-х годов. Последний зафиксированный случай вылова осетра произошел в июне 1984 г. Рыба была длиной 155 см и массой 26 кг (Подушка, 1985). С тех пор о ладожском осетре нет никакой информации.
Такова современная ситуация с осетром в Ладожском озере. С одной стороны, мы имеем достаточно богатую историю промысла в прошлом, с другой - весьма
Kuderskii_2011.jpg
характерный для современной эпохи финал. Возникает вопрос: можно ли предотвратить такое трагическое завершение истории ладожской популяции осетра?
Атлантический осетр в недалеком прошлом был широко распространен в приатлантических водах Европы и связанных с ними морях. Он совершал протяженные миграции и заходил для размножения в различные западноевропейские реки, а также в реки, впадающие в Черное, Балтийское и Белое моря. В настоящее время он встречается редко. Но если мигрирующие особи встречались на обширных морских акваториях, то жилая пресноводная форма этого осетра в Европа обитала только в Ладожском озере. Другой подобной популяции нет. Поэтому сохранение ладожского осетра важно, во-первых, потому, что сохраняется генофонд атлантического осетра как исчезающего вида, занесенного в Красную книгу Международного союза охраны природы и природных ресурсов. Во-вторых, спасается от вымирания уникальная жилая популяция этого вида, что будет способствовать решению общей проблемы сохранения биоразнообразия живой природы. Актуальность подобных мер была подчеркнута в подписанной в 1992 г. в Рио-де-Жанейро Конвенции о биологическом разнообразии. В ней, в частности, записано, что «...сохранение биологического разнообразия является общей задачей всего человечества».
Для успешного решения проблемы спасения ладожской популяции атлантического осетра усилий одного государства недостаточно. В связи с редкой встречаемостью этого вида как в Ладожском озере, так и на других участках ареала целесообразно объединить усилия специалистов тех стран, в водах которых изредка встречается атлантический осетр. Наиболее перспективно сотрудничество природоохранных служб России, Франции и Германии. Совместная деятельность специалистов могла бы осуществляться под эгидой Межведомственной ихтиологической комиссии, одним из учредителей которой является Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов Российской Федерации.
Главными направлениями сотрудничества могли бы стать создание совместной рыбоводной базы для разведения атлантического осетра в бассейне Ладожского озера, передача единичных производителей из одной страны в другую для комплектования пар производителей, взаимная поставка генетического материала (например, консервированная сперма), оплодотворенной икры и молоди, обмен результатами научных исследований и опытом практического разведения этого вида, совместная разработка рекомендаций по сохранению возрождаемой популяции в условиях интенсивной хозяйственной деятельности на акватории озера и т.д.
Принятие перечисленных и других мер позволит спасти ладожскую популяцию атлантического осетра от полного вымирания. Восстановление популяции осетра в Ладожском озере явилось бы весомым вкладом природоохранных органов России в решение проблемы сохранения биоразнообразия живой природы в целом и ладожской ихтиофауны и тем самым отечественного генофонда рыб.


Фотографии и вложения доступны только зарегистрированным пользователям.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 21 мар 2014, 07:31
#24 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Стаж: 10 лет 3 месяца 16 дней
Сообщения: 6068
Возраст: 59
А есть сейчас какие то активисты кто где нибуть подымает вопрос о востановлении?


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 24 мар 2014, 07:33
#25 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Автор темы
Стаж: 10 лет 1 месяц 17 дней
Сообщения: 608
Возраст: 62
Бурачевский И. А.Н. Островский на рыбалке


Великий русский драматург Александр Николаевич Островский жил преимущественно в Москве Работал очень много, выполняя обязательство давать театру не менее двух пьес в году. При такой напряженной работе лучшей формой отдыха он считал охоту и рыбную ловлю. Лето Островский обычно проводил на живописном берегу Волги, в деревне Шелыково Костром­ской губернии Кинешемского уезда В своем письме И.И. Шанину он писал: «… ты деревенской жизни совсем не знаешь, для тебя будет очень любопытно, погуляешь, покатаешься, половим рыбы».
Известному артисту Ф.А. Бурдину Островский пишет в конце апреля 1867 года: «Любезнейший друг Федор Алексеевич, очень жаль, что ты не едешь, а я было уж рассчитывал половить с тобой рыбки в Казани. Под городом по разливам Казанки отличная ловля язей... У меня теперь главная надежда на Чухламское озеро, в этом озере самая крупая рыба во всей Костромской губернии, да как буду на Унже, поучусь сомов ловить, там их пропасть».
В письме к брату (март 1876 г.) А.Н. Островский лает такие подробные наставления, которые раскрывают в нем незаурядного специалиста рыбной ловли: «Милый Андрюша, посылаю тебе лески, крючки и пульки. Я одну удочку составил как надо, по сему образцу поступай и с прочими. Если ловить будешь в тихом месте, загоне, то навяжи поплавок какой-нибудь, просто деревянный брусочек, весной чувствительные поплавки не требуются. Если же будешь ловить на быстрине или на течении, где велик поиск, то лови на длинном удилище с навесу, а никак не на поплавок и не в закидку, а то будет прибивать к берегу, как с пополавком, так и без оного, леску пуская в половину воды, на быстрине можно прибавить, соображая с уклонением лески от вертикального положения, но старайся, чтобы это уклонение было невелико, для чего привяжи добавочную пульку. Если вода не светла, то пускай короче. Впрочем, поступай по обычаям той страны, где будешь ловить. Об успехах сообщи».
Летом, отдыхая в деревне, Островский не переставал упорно работать. Труд, сочетаемый с активным отдыхом на лоне природы, укреплял здоровье писателя. В апреле 1880 года он пишет Майкову из деревни «… Меня рыбная ловля и вообще деревня всегда значительно поправляет. Я уезжаю 5-6 мая до октября. У нас нет форелей, ни хариусов, но зато весенняя охота на живца интересна обилием улова.
Крупная хищная рыба: щуки, большие окуни, голавли, жереха (шереспера) хватают беспрестанно. В мае тоже берут на красного червячка лещи, но охота на живца веселее. Желаю тебе здоровья и хорошей охоты».
Подлинные способности писателя раскрываются в письме Ф.А. Бурдину 12 июля 1883 года из Шелыково: «Относительно рыбы я тебе ничего не могу посоветовать, я не знаю ни местных, ни климатических условий, ни даже того, какая там рыба водится. Всего лучше смело и без всяких рассуждений следовать местным способам и приемам, познакомиться с каким-нибудь рыболовом и рабски копировать то, что он делает. Чтобы рыбы много, да она не ловится, — я этому не верю, этого не бывает; была бы рыба, а поймать ее можно. «Рыба хитра, а человек премудр», — говорит один мещанин в моей пьесе «Горячее сердце». Опиши мне подробно местность, реку и какая рыба в ней, тогда я сообщу тебе несколько советов. Мне нужно знать: быстра вода или тиха; отлоги берега или круты; дно песчаное или иловатое; есть ли омута и перекаты или глубина постоянна, запружена река или нет, и если запружена, то далеко ли запруда и где: вверху или внизу; цвет воды и в какую большую реку эта река впадает. Так как все реки Курской губернии принадлежат Донскому бассейну, то там должны водиться бирючки (косыри)».
В ответ на письмо Бурдина, сообщавшее необходимые сведения, А.Н. Островский пишет спустя две недели: «Относительно рыбной ловли, по твоим описаниям, ты живешь в раю; я бы не отошел от воды. Сазаны н сомы — бог с ними! Сазан если и попадется, так тебе его не вытащить, а для сомов нужны особые приспособления, их лучше всего ловить на лягушек. Судак — это другое дело: его поймать приятно и не трудно. Промышленники действительно ловят судака ночью, это я видел в Костроме и в Самаре, но охотникам он часто попадается случайно и на щучью удочку утром, особенно к полудню. Надо найти место мельче, но рядом с глубиной, тут и ловить часов с девяти утра на донную удочку; будут попадать щуки, оку­ни и судаки, чего ж еще от бога надобно, только ловить нужно осторожнее, судак рыба робкая. Еще одно условие: судак преимущественно держится в таких омутах, где коряги. Я ловил только в мае и начале июня, а потом погода не благоприятствовала: ветра и грозы».
Перелистаем странички дневника Александра Николаевича.
«26 июня. Жарко, встал в 7.30, 18 градусов, ловил на омуте, окунь большой. Очень парит. 3 часа, 22 градуса. Начали новую итальянскую комедию...
25 июня. Встал в 7.30. Ничего не поймал. В 3 часа 18 градусов. Вечером на омуте щуку.
19 июля. Встал в 8, облачно, утром 8 голавлей у дома, вечером одну щуку на омуте. Небольшой дождь.
14 июня. Встал в 7.30. 15 градусов. В 10 часов разгулялось. Пошел ловить рыбу. Жарко.
Ловил мелочь. 20 градусов. Переводил комедию итальянскую, писал либретто Чайковскому. В 6 часов 18 градусов (привезли новую лодку), катались до деревни на лодке».
Помимо рыбной ловли, дальних прогулок, сбора грибов, охоты Островский любил путешествия. Любовь к природе, совмещение напряженной умственной работы с активным отдыхом — вот что позволило ему так много создать. Эта любовь помогла ему постичь глубину русской природы, широту русского характера. Думаем, что советы великого русского драматурга будут интересны многочисленным читателям, особенно любителям отдыха с удочкой.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 14 апр 2014, 08:51
#26 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Автор темы
Стаж: 10 лет 1 месяц 17 дней
Сообщения: 608
Возраст: 62
Аргунова Ю.Ю. Проблемы воспроизводства рыбных запасов на Байкале в 1926-1950-е гг.

Анализируются основные проблемы воспроизводства рыбных запасов на Байкале в 1926–1950-е гг. В статье также рассмотрены главные причины, оказывавшие влияние на колебание численности омуля.
Ключевые слова: Байкал, воспроизводство, рыбные запасы.


YU.YU. ARGUNOVA
PROBLEMS OF REPRODUCTION OF FISH STOCKS ON BAIKAL
IN THE 1926–1950th
The author analyzes the main problems of reproduction of fish stocks on Baikal in the 1926–1950th. In article the main reasons which have had impact on fluctuation of number omul are also considered.
Keywords: Baikal, reproduction, fish stocks.


*
Пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР на 1946–1950-е гг. предусматривал перед рыбной промышленностью увеличение добычи рыбы в полтора раза по сравнению с довоенным уровнем за счет освоения окраинных морей [2, с. 84]. В выполнение этого плана входило не только увеличение добычи, но и восстановление, увеличение запасов рыбы на отечественных внутренних водоемах, использованных во время Великой Отечественной войны. Промысел и воспроизводство являлись друг к другу противоположными процессами, которые должны были отразиться в едином плане активного воздействия на природу внутренних водоемов, в целях повышения их производительности для получения с меньшими затратами большего количества высококачественных продуктов.
Под воспроизводством рыбных запасов следует понимать не простое восполнение рыбы, нарушаемого промыслом в количественном отношении, но и установление путем активного вмешательства такого численного соотношения отдельных видов промысловых рыб, при котором наиболее полно и эффективно используется естественная производительность водоема [1, с. 30].
423
Воспроизводство рыбных запасов, рассматривалось как активное рыбоводно-мелиоративное воздействие, которое могло осуществляться через проведение следующих мероприятий: улучшения или уничтожения нерестилищ в зависимости от степени полезности видового состава хозяйственно ценных и вредных рыб; регулирования естественного размножения наиболее ценных в промысловом отношении рыб, отлова производителей и молоди малоценных рыб; устройства искусственных нерестилищ для хозяйственно ценных пород рыб, массовое искусственное разведение их заводским и вне заводским способом; пересадка из одного водоема в другой и акклиматизация наиболее ценных и выгодных в рыбохозяйственном отношении рыб; акклиматизация пищевых животных для рыб, в целях повышения продуктивности водоема.
Все эти мероприятия касались рыбного хозяйства озера Байкал. Они были необходимы для применения на Байкале, так как видовой состав промысловых рыб в Байкале малочисленен, преобладали малоценные донные и пелагические рыбы. Поэтому там, где происходило икрометание омуля и сига, следовало всеми мерами сокращать численность налима — главного вредителя этих рыб [1, с. 34].
Малое количество осетра требовало особого внимания, покровительства и активного вмешательства человека, чтобы численность его была восстановлена до промысловых размеров. Это покровительство выражалось в сохранении молоди, которая часто оказывалась в прилове с другими рыбами в сетях и неводах. Сохранение производителей также имело большое значение в восстановлении численности стада.
Сочетание промысла с воспроизводством должно быть положено в основу дальнейшего развития рыбного хозяйства на Байкале.
С восстановлением численности естественным путем необходимо было одновременно планировать развитие массового искусственного разведения.
Планировалось, что отлов, регулирование стада и его воспроизводство будут находиться в руках человека. Кроме того, это давало возможность более рационально использовать кормовую базу водоема. Постройка рыборазводных заводов в Малом море и Чивыркуйском заливе давало возможность также инкубировать там и омулевую икру с мелких речек [1, с. 36].
Байкал — холодноводный, глубокий водоем, благоприятный для сигов. Поэтому с увеличением численности сиги не могли занять тех мест на мелководьях в заливах, бухтах, сорах и озерах, связанных с Байкалом, которые ими во время нагула не посещаются. Поэтому эти весьма продуктивные, прогреваемые участки было необходимо заселить теплолюбивыми сигами, которые переносили и переменные температуры воды.
Ввиду глубоководности обитания, байкальские донные чивыркуйские и маломорские сиги промыслом использовались не полностью.
424
Отлову подвергалось большое количество молоди сигов в прибрежной полосе в летнее время.
Запасы хариуса не использовались в достаточной степени в промысле. Дело в том, что хариус, с одной стороны, являлся весьма ценной промысловой рыбой на Байкале, с другой стороны, он же являлся злостным вредителем нерестилищ омуля. Поэтому в реках, где размножался омуль, черный хариус, обитавший там, всеми мерами ограничивали. Численность его нужно было уменьшать в рр. Большой, Култучной, Большом и Малом Чивыркуе, в рр. Кичере, в Ангаре, а также в Селенге. Однако в речках южной части Байкала: Мантурихе, Мысовке, Выдриной, Клюевке, Ивановке, Голоустной и других, а также в речках восточного побережья от Чивыркуйского залива до устья р. В. Ангары численность его следовало поддерживать путем ограничения вылова на нерестилищах. Промысел на этих участках мог быть также сопряжен с воспроизводством. К тому же искусственное разведение хариуса на этих участках обходилось без больших затрат, так как икра весенне-нерестующих рыб не требовала специальных помещений и сложной аппаратуры. Кроме того, сроки инкубации икры хариуса не превышает 20–40 дней [1, с. 35].
Организация массового искусственного рыборазведения в первую очередь была необходима в южной части Байкала, где в результате хищнического лова производителей браконьерами самыми варварскими способами, с применением «новейшей техники» — взрывчатых веществ, нерестилища хариуса были разгромлены, и промысловые запасы его упали. В воспроизводстве хариуса необходимо было поощрять инициативу рыболовецких колхозов, кровно заинтересованных в рыбной производительности Байкала.
Теперь к вопросу воспроизводства основного объекта байкальских рыбных промыслов — омуля.
Правильное регулирование промыслом запасов омуля, начатое с 1926 г., укрепленное охраной нерестилищ с 1930 г., вело к неуклонному увеличению численности омуля. Путем регулирования отлова молоди в Байкале и производителей во время икрометания в реках происходило восстановление его запасов. Этим и отличался опыт промысла и воспроизводства омуля в довоенные годы [1, с. 32].
Условия военного времени потребовали временного исключения постоянно действующих правил рыболовства, в результате чего производился отлов омуля, идущего на икрометание. Так, в реках Северного Байкала в 1942–1944 гг. отлов омуля производился на 75% до икрометания. Таким образом, фонд икры, откладываемой на нерестилищах в эти годы, снизился в три-четыре раза, что, несомненно, должно было отразиться на численности омуля генераций этих лет. В настоящее время то же самое можно ожидать, но в меньшей степени, на р. Селенге. Как в первом, так и во втором случае уже наблюдалось омоложение
425
стада нерестующих омулей и уменьшение численности воспроизводящей его части [1, с. 33].
В таких маленьких речках, как притоки Чивыркуйского залива, снятие ограничений привело к полной депрессии численности нерестового стада, ввиду сплошного отлова его до нереста. В речках же, впадающих в Посольский сор, благодаря наличию на р. Большой рыборазводного завода, нерестующее стадо за последние десять лет имеет тенденцию к росту. В последнем случае отлов компенсировался отбираемой для завода икрой и охрана нерестилищ сохраняла свою силу даже со снятием ограничений.
Если рассматривать колебания численности омуля, обитавшего хотя и в обширном, но все же замкнутом водоеме, то, несомненно, они в первую очередь будут зависеть от степени интенсивности промысла и главным образом в период размножения этой рыбы. Первый большой улов омуля на Байкале, за последние 50 лет, был в 1937 г. Если этот улов взять за 100%, то к 1939 г. шло снижение до 65%. Затем наблюдается подъем, достигший в 1942 г. 130%, и новое падение — до 70% к 1945 г. [3, с. 183].
Таким образом, одной из первых причин колебания численности омуля было влияние промысла. Второй не менее важной причиной, оказывающей влияние на численность, будут гидрологические условия рек: уровень, ледяной и снежный покров, способствующие или препятствующие проходу рыбы к местам икрометания, а также создающие благоприятные и неблагоприятные условия для инкубации икры и ската мальков [4, с. 32].
Также необходимо отметить, что высокие уловы в 1942–1943 гг. получились в результате достаточно удовлетворительной охраны нерестилищ и молоди омуля за десять-пятнадцать последних лет, благодаря чему численность производителей выросла уже к 1936–1937 гг.; а также благодаря икрометанию большого числа производителей при высоком уровне воды в реках в 1936–1937 гг., которое дало отражение на численность 1942–1943 гг.
Однако это высокое состояние численности омуля, проявившееся в уловах 1942–1943 гг., не могло дать соответственного отражения на восполнении запасов для последующих лет, ввиду перелова производителей до икрометания в реках, несмотря на то, что уровень рек не был ниже среднего в эти годы. Доказательством этому служат факты омоложения стада производителей омуля на нерестилищах, в результате чего среди нерестующих омулей преобладали рыбы первого и второго года икрометания. Омолодилось также и промысловое нагульное стало в Байкале. В 1946–1948 гг. прилов молоди закидными неводами на Селенгинском мелководье составлял 20–30% и 15% в ставных неводах к числу отловленных особей [1, с. 42].
426
Таким образом, рассмотрены основные причины, оказывавшие влияние на колебание численности омуля. К ним нужно отнести изменчивые гидрологические условия, способствующие или препятствующие размножению омуля, и неравномерное воздействие промысла в отдельные годы, в связи с ослаблением или усилением ограничительных мер на отлов производителей и молоди, также на колебания численности омуля сказалось состояние кормовой базы. Так как омуль по преимуществу рыба планктоноядная, когда обилие или недостаток планктона, а также наличие конкурентов может в известной степени отразиться на выживаемости главным образом молоди омуля.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 14 апр 2014, 09:45
#27 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Стаж: 10 лет 3 месяца 16 дней
Сообщения: 6068
Возраст: 59
Я работал в Калмыкии. Там степи,но есть достаточно прудов искуственных. В Советские времена регулярно по прудам развозились мальки. На самом рассвете пока прохладно с АН-2 пролетая над водоёмом выпускались мальки. ( Пилоты были высокого класса.Все имели допуски на подбор площадки с воздуха) И в итоге в степях было много рыбы, раков. (ещё учас в Актюбинске удивлялся - в степях ,а рыбы много)
Вот всё это с перестройкой похерили в ноль. :(


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 28 апр 2014, 08:38
#28 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Автор темы
Стаж: 10 лет 1 месяц 17 дней
Сообщения: 608
Возраст: 62
Елизаров Н. Почему проиграл Ленинград



В вагон поезда Москва — Ленинград 24 марта 1956 г. вошли не совсем обычные пассажиры.
Проводник вначале удивленно и с некоторой недоверчивостью рассматривал их одежду, рюкзаки, из которых торчали удочки, пешни, уложенные по походному в чехлы, а у некоторых — аккуратно увязанные лыжи. Но... придраться было не к чему. Пассажиры не спеша, вежливо проходили друг за другом в вагон. Их было более двадцати человек. Ехали они до станции Академическая.
Впереди на путях вспыхнул зовущий куда-то вдаль зеленый глаз светофора. Платформа и стоящие на ней люди бесшумно и плавно, точно гонимые ветром, поплыли мимо окон вагона. Едва ощутимо хрустнул первый стык рельсов, за ним более энергично — другой, третий... и фонари, стоящие вдоль полотна, торопливо, подгоняя друг друга, побежали назад.
Проводник, горевший любопытством, не замедлил явиться в купе к рыбакам. Вскоре он уже знал, что рыболовы-подледники Москвы едут на спортивную встречу с рыболовами Ленинграда, организованную по инициативе МДО «Рыболов-спортсмен». Он волновался вместе с ними и желал им всяческого успеха, превратился в ревнивого болельщика московской команды.
— Вы бы хоть в газетах потом написали о результатах вашего соревнования,— говорил он,— а то вот едете со мной, а я и знать не буду, кто из вас победит.
Видно в душе он был тоже не прозаик... Подробно расспрашивал, где и как должна произойти встреча и на что сейчас лучше ловить.
Утро следующего дня рыболовы Москвы встретили еще в поезде. Некоторые встали еще задолго до рассвета. Проехали Вышний Волочек. Скоро Академическая. Рюкзаки увязаны, рыболовы готовы к выходу. Поезд стоит две минуты.
Проводник в последний раз желает им «ни хвоста, ни чешуи» и провожает своих пассажиров дружеским взглядом.
Станция Академическая находится в 305 км от Москвы и не даром была облюбована организаторами встречи Москва — Ленинград. В полукилометре от железной дороги, рассекаемые деревней Заречье, расположены два озера: верхнее — Никулинка и нижнее — гораздо больше — Имолжье. Ни то, ни другое озеро не знакомы ни московской, ни ленинградской команде.
Удивленно смотрели в это утро на приехавших людей жители деревни Заречье.
Официальная по форме, но теплая, дружеская встреча обеих команд произошла на льду. Огромное знамя цвета воды с эмблемой «Рыболов-спортсмен» придавало встрече какую-то особую торжественность.
Соревнования обещали быть интересными, а борьба — нешуточной, ибо обе команды, как Москвы, так и Ленинграда, были составлены из сильнейших мастеров рыболовного спорта — «зимников». Интересной она была еще и потому, что, как выяснилось потом, обе команды по своим тактическим приемам оказались совершенно непохожими друг на друга.
Одна из них была избалована на богатейших рыбой водоемах северо-запада, другая, как видно, закалилась на неудачах.
Ленинградцы — непревзойденные блесенщики. Глядя на арсенал их блесен, можно диву даться, сколько выдумки и старания надо было приложить к тому, чтобы создать такие совершенные по формам и раскраске блесны. Здесь, кажется, есть все, даже рубины, искусно впаянные вместо глаз.
К излюбленным водоемам ленинградцев прежде всего принадлежит Вуоксинская водная система с ее многочисленными заливами и озерами, раскинувшимися на протяжении более чем 250 км, начиная от финского озера Сайма и до впадения ее в Ладожское озеро.
244
Река Вуокса куда счастливее многих наших рек Подмосковья, когда-то также богатых рыбой, но от постоянного нарушения режима и главным образом от загрязнения превратившихся в совершенно безрыбные. Вуокса избежала этой несчастной участи.
Форель и лещ, хариус и судак, лосось и угорь, сом и сиг — вот многочисленные обитатели ее светлоструйных холодных вод. И если бы рыбе не загораживали путь, главным образом при икромете, повсюду расставленные сети, не оставляющие прохода, то рыбы в Вуоксе было бы еще больше. А сколько радостных неожиданностей приносит рыболовам-спортсменам озеро Ладожское!
Осенью, по первому льду, здесь иногда начинается такой жадный жор окуня весом до двух килограммов, что некоторые рыболовецкие хозяйства, расположенные на Ладоге, оставляют сети и ловят на блесну, выполняя государственный план.
Благодатное озеро, незабываемое по красоте своей! И какой только рыбы нет в нем! Даже омуль — извечный житель озера Байкал — и тот с помощью человека перебрался нынче на Ладогу, и, кажется, она пришлась ему по вкусу.
А озера Красное и Нахимовское! Или Пюха-Ярви, Кима-Ярви, Юла-Ярви — какой только рыбы нет в этих озерах! И сколько нужно уменья, чтобы поймать ее!
Такое богатство и разнообразие рыбы заставляет рыболовов-ленинградцев быть универсальными, готовыми ко всяким неожиданностям. И недаром В. И. Ильин — токарь одного из ленинградских заводов, участник встречи рыболовов Москвы и Ленинграда превратил свой спиннинг в универсальную удочку, в совершенстве овладев им, делая из него по мере надобности то донную, то нахлыст, то удочку для ловли на червя в проводку, то на закидку с картофелем.
Много нужно изобретательности и выдумки, чтобы овладеть таким мастерством ловли на спиннинг.
— Люблю экспериментировать,— говорит В. И. Ильин,— я сам все делаю — и удочки, и блесны, а если нужно, то и паяю крючки.
Или вот Г. А. Попов, мастер другого ленинградского завода,— разносторонний рыболов-спортсмен, неоднократно занимавший в городских соревнованиях первые места. А совсем недавно ему посчастливилось поймать на спиннинг сома весом в 47 кг. Без достаточного уменья вряд ли можно вытянуть такую «рыбку».
Небольшого роста, тихий и спокойный на вид токарь завода И. Н. Юрченко делается совершенно неузнаваемым, когда попадает на водоем. Страстный и стремительный, это один из сильнейших рыболовов Ленинграда и один из очень немногих не только блеснит, но и прекрасно ловит на мормышку.
Можно еще много рассказать о каждом вошедшем в команду сильнейших от Ленинграда.
Что же должны были противопоставить им москвичи, чтобы одержать победу?
Москвичи далеко не избалованы такими богатыми рыбой водоемами, как ленинградцы. Частенько они часами просиживают на берегу или около лунки без единой поклевки. Они хорошо знают, что очень редко бывает, когда, как говорят, «окунь сам на лед выпрыгивает». Его нужно искать упорно, а иногда и очень долго. При метровой толщине льда это бывает весьма затруднительно... Вот поэтому и пешни у них самые изысканные, далеко опередившие по технике ленинградцев. Тут и острая, как бритва из хромированной стали, лопаточка, которая срезает лед, как сливочное масло, и хитроумный коловорот.
Но и найдя окуня, нужно большое уменье и мастерство, чтобы выловить его при полном отсутствии жора. Эти «секреты» даются немногим. Нужно хорошо знать повадки и капризы окуня или другой рыбы, чтобы соответственно приспособить снасть...
245
В одном отношении ленинградцы имели некоторое преимущество. Они приехали на станцию Академическая еще накануне и успели поговорить с местными рыболовами, узнали хотя бы приблизительную характеристику озера.
На утро, после официальной встречи, когда главный судья Снарский объявил условия соревнования и в 10.00 был дан старт, ленинградцы, встав на лыжи, устремились в заранее обусловленное место и каждый начал ловить.
Москвичи только что перед тем сошли с поезда. К тому же многие были без лыж и чувствовали себя не совсем уверенно. Разбившись на две группы, они как бы ощупью двинулись на лед. Но тактика и организованность, как выяснилось потом, у москвичей оказались значительно выше, чем у ленинградцев.
Москвичи не доверились слепому «рыболовному счастью». Рассыпавшись по льду, они превратились на время в разведчиков. Каждый упорно, не жалея сил, отыскивал стоянки рыбы.
Прошло немного времени, и вдруг где-то в одном месте полетела вверх снятая с головы шапка. Это означало: «Все ко мне, нашел рыбу!» Сразу же, несмотря на метровую толщину льда, «счастливца» окружали плотным кольцом лунок. Тут же на ходу возникали деловые «производственные совещания», рыболовы делились советами, как и на что лучше пойдет клев.
Мастерство, помноженное на уменье ловить коллективно, командой, заботясь не только об индивидуальном успехе, но и об успехе соседа,— вот что, пожалуй, в основном предопределило заслуженную победу москвичей. Они в этой встрече наловили рыбы в три раза больше, чем ленинградцы, заняли первое место, выиграли переходящий кубок.
Личное первенство по улову заняли москвичи пенсионер П. К. Кузьминский и фрезеровщик Б. Петров. Последний особенно отличился своим упорством в отыскивании рыбы, а сколько он лунок прорубил — пожалуй, трудно сосчитать.
Вечер наступил внезапно. Не успели участники встречи после официальной и деловой части, когда были объявлены имена победителей, как следует перезнакомиться друг с другом, как уже сделалось темно. Нужно идти на отдых. Там всех ждали теплые гостеприимные комнаты и горячий, дышащий паром самовар.
День на свежем, морозном, к полудню потеплевшем воздухе был волнующим и напряженным. Приятная усталость разливалась по телу. Тянуло ко сну. Но разве можно пропустить такой случай — впервые встретившись с рыбаками другого города, не поговорить с ними, не обменяться опытом.
Преодолевая усталость, точно сговорившись, спортсмены потянулись после короткого отдыха на штаб-квартиру, которая была расположена в этой же деревне Заречье.
Две смежные избы, просторные и чистые, едва вместили всех желающих. О чем только ни говорили тут!
Москвичи рассказывали об искусстве ловли на мормышку при совершенном отсутствии жора, доставали свои удочки, делились наблюдениями. Ленинградцы как величайшую драгоценность доставали из потайных карманов свои удивительные блесны, необыкновенные карабины и замысловатые по форме крючки. В этом они, нужно отдать им справедливость, далеко обогнали москвичей.
Но самым волнующим вопросом как для москвичей, так и для ленинградцев оказался вопрос об охране наших водоемов от загрязнения, о борьбе с истреблением рыбы и с браконьерством. Нельзя больше мириться с таким положением, когда рыболовецкие хозяйства, обходя установленные законом нормы и правила ловли, хищнически уничтожают рыбу.
Много было высказано пожеланий о разведении и об акклиматизации новых пород рыб.
Польза такой встречи несомненна. Ленинградцы, как и москвичи, горячо выразили пожелание, чтобы такие встречи не носили случайный характер, а сделались традиционными.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 29 апр 2014, 07:13
#29 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Автор темы
Стаж: 10 лет 1 месяц 17 дней
Сообщения: 608
Возраст: 62
Курмазов А.А. Первые русско-японские договоры по рыболовству (К 100-летию первой Русско-японской конвенции по рыболовству 1907 г.)



Необходимость регулировать рыболовные отношения между Россией и Японией возникла в конце XIX в., в связи с различными столкновениями интересов двух стран. Главным образом, это касалось южной части о. Сахалин, а также районов устья Амура, где активизировалась японская рыбопромысловая деятельность, составлявшая сильную конкуренцию русским промышленникам. Первые договоры не были напрямую связаны с рыболовными вопросами, но и в этой области сыграли свою роль для регулирования двусторонних отношений.
Заключение в 1855 г. Симодского Трактата о торговле и границах, установившего дипломатические и торговые отношения между двумя странами, позволило определить первую морскую границу между двумя странами. Ст. 2 Трактата гласила: «Отныне границы между Россией и Японией будут проходить между островами Итурупом и Урупом. Весь остров Итуруп принадлежит Японии, а весь остров Уруп и прочие Курильские острова к северу составляют владение России. Что касается острова Крафто (Сахалина), то он остается неразделенным между Россией и Японией, как было до сего времени».
По этому Трактату получалось, что японцы, как и Россия, на Сахалине ничего не теряли. Положение, сложившееся здесь до сих пор, сохранялось. Но отныне Япония получала полные права на все южные Курильские острова, где стали обосновываться японские рыбопромышленники. До этого времени японские рыбаки осуществляли сезонную ловлю на Южном Сахалине и Южных Курилах, не оговоренную никакими соглашениями. Трактат 1855 г. никак не затрагивал интересы японских рыбопромышленников. Его положения касались, помимо установления границы, правил торговли и пребывания для российских торговых и прочих судов в портах Японии, число которых было ограничено тремя гаванями — Симода, Хакодатэ и Нагасаки. При этом порт Симода был непригоден для захода крупных судов.
Впервые прямое упоминание рыболовных прав появляется во «Временных правилах 1867 г. относительно острова Сахалин».[1]В нем зафиксировано следующее предложение русского правительства:
1. Постановить морской пролив, называемый Лаперузом, границею между Россиею и Япониею, как самый естественный рубеж между двумя государствами, с тем, чтобы весь остров Сахалин оставался во владении России.
2. Все, принадлежащие в настоящее время японцам на Сахалине, рыбные промыслы и на будущее время оставить в их пользовании.
Но это предложение Японией принято не было. И Временные правила зафиксировали только ранее достигнутые договоренности. То есть, положение не изменилось.
Разграничение районов добычи и прав на рыбные промыслы в северо-западной части Тихого океана между Россией и Японией, тем не менее, продолжалось и шло параллельно с территориальным размежеванием двух стран. Упоминания о регламентации рыболовной деятельности мы находим в последующих документах.
Русско-японское соглашение (Петербургский трактат) о Курильских островах и южной части Сахалина,[2] подписанное в1875 г. На основании ст. 6 трактата японским судам, купцам и рыбопромышленникам предоставлялось право наибольшего благоприятствования в портах и водах Охотского моря и Камчатки. В результате подписания в 1875 г. Петербургского трактата, Япония получала Курильские острова в обмен на отказ от своих притязаний на южную часть о. Сахалин. При этом Японии было разрешено в течение 10 лет заниматься промыслом лососей вдоль побережья Сахалина. Дополнительной статьей было закреплено трехлетнее право рыбной ловли и других промыслов для жителей, не принявших подданства страны, к которой переходила территория, но желающих временно оставаться на ней. Другими словами, при малой заселенности Сахалина русскими и, в силу этого, ослабленном контроле, японцы могли оставаться на промыслах на неопределенно долгий срок.
Все предыдущие конвенции, договоры и протоколы, заключенные обеими сторонами в развитие Петербургского трактата, были заменены в 1895 г. Договором о торговле и мореплавании.[3] Договор напрямую не затрагивал вопросы рыболовства, однако давал обеим сторонам большие свободы в ведении торговли и мореплавании, свободы торговой и предпринимательской деятельности на территориях друг друга. Система обложения налогами и пошлинами была приравнена для России в Японии и Японии в России к системе, действовавшей для местного населения и т. д.
Это давало дополнительные возможности для торговли рыбной и китовой продукцией. Благодаря новым возможностям, в период до Русско-японской войны 1904—1905 гг. весьма успешно работало китобойное общество Г. Г. Кайзерлинга, суда которого могли базироваться и ремонтироваться в Нагасаки.[4] Новый договор также способствовал значительной активизации японских скупщиков рыбы в Нижне-Амурском и других районах Дальнего Востока России.
Межправительственные договоры незначительно затрагивали вопросы регулирования рыболовства. Русский промысел в японских водах не существовал. Зато японский лов рыбы был активен в русских водах, особенно на Сахалине. Его пытались регулировать с помощью Правил рыболовства для районов Дальнего Востока, которые неоднократно принимались после 1880 г. приамурским генерал-губернаторством.[5] Однако предлагаемые для японского рыболовства ограничения противоречили заключенному в 1895 г. Договору о торговле и мореплавании.
Против ограничений выступило японское правительство, и в результате переговоров в 1900 г., была ликвидирована разница в попудном сборе, которым облагались русские и японские промышленники. В 1901 г. правила были отредактированы с учетом промысловой политики русского правительства на Дальнем Востоке. В них смягчили ряд излишне радикальных положений. Так, резкое ограничение японского промысла, связанного с ним судоходства и торговли, могло привести к затуханию активности хозяйственной жизни на Сахалине. Целый ряд льгот, предусмотренных для японских рыбопромышленников, был сохранен.[6]
Большую, чем в прежние годы, свободу промысловой деятельности у российских берегов японское рыболовство получило в результате русско-японской войны 1904—1905 гг. 25 августа (5 сентября) 1905 г. в Портсмуте (США) был заключен Мирный договор между Россией и Японией.[7] Этот договор, помимо прочих результатов войны, устанавливал обязательство о заключении соглашения по рыболовству. Ст. 11 Договора гласила: «Россия обязуется войти с Японией в соглашение в видах предоставления японским подданным прав по рыбной ловле вдоль берегов русских владений в морях Японском, Охотском и Беринговом. Условлено, что такое обязательство не затронет прав, уже принадлежащих русским или иностранным подданным в этих краях».
Русско-японские переговоры о торговом договоре и рыболовной конвенции, заключение которых было предусмотрено Портсмутским договором, шли трудно. Японская сторона выдвигала требования, далеко выходившие за пределы условий Портсмутского договора. Самые ожесточенные споры во время переговоров вызвало настойчивое желание японцев иметь одинаковые с русскими промышленниками права рыболовства в прибрежной зоне за исключением бассейнов рек, рыбные ресурсы которых являлись основой жизненного уклада коренных народностей.

Именно в этот момент исключительно важную роль на переговорах сыграл В. К. Бражников — выдающийся исследователь рыбных богатств России и Дальнего Востока, входивший в состав российской делегации. Российская делегация, благодаря его усилиям, смогла добиться некоторых уступок в пользу своей страны, особенно за счет более широкой трактовки границ бухт и рек, подпадавших под «исключения», что признают и японские исследователи.[8] В результате территории, в которых японцы получили право на рыболовство, были ограничены. Но все же не настолько, чтобы полное преобладание японского рыболовства на Камчатке ослабло.
«Рыболовная конвенция, заключенная между Россией и Японией» (так назывался этот договор) была подписана в Санкт-Петербурге 15/28 июля 1907 г. Она стала первым межправительственным российско-японским договором, который регулировал отношения двух стран в области рыболовства. Так началась история договорных российско-японских рыболовных отношений.
По рыболовной конвенции 1907 г. японским рыбопромышленникам были предоставлены права на занятие ловом, переработкой и транспортировкой рыбы и продуктов моря (кроме котиков и каланов) вдоль побережий Японского, Охотского и Берингова морей. Также японцам разрешалось вести морской промысел китов и трески, но на судах, снабженных особым разрешением. Конвенция давала японцам права равные с русскими подданными на огромной территории побережий Дальнего Востока России и в прибрежных водах. Это касалось всего, что относилось к рыбной промышленности. Такой шанс японцы упустить не могли и использовали его в течение дальнейших нескольких десятилетий вплоть до окончания Второй мировой войны.
В то же время из конвенционных районов, где японским промышленникам разрешался рыбный промысел, были исключены (заслуга В. К. Бражникова) залив Петра Великого, залив Св. Владимира, бухта Ольга, Императорская гавань, некоторые другие заливы и бухты, а главное — река Амур. Благодаря этому, в южной половине прибрежных районов Дальнего Востока России после заключения Конвенции 1907 г. было обеспечено преобладание русских промыслов. «Деятельные соседи старались было проникнуть и на Амур, но рядом мер русская промышленность была ограждена от непосильной конкуренции с ними».[9]
В Японии, тем не менее, завершение переговоров было оценено весьма высоко. За успешное завершение переговоров представитель Японии на переговорах Мотоно, посланник в Петербурге Курино получили баронские титулы, министр иностранных дел Хаяси — графский.[10]
Портсмутский мир 1905 г. и Рыболовная конвенция 1907 г. формулировали результаты войны, но они все же не дали Японии всего того, на что она рассчитывала. Япония не получила ни северной части Сахалина, ни громадной военной контрибуции (1200 млн. иен[11]), которой она всеми силами добивалась для покрытия военных расходов и для дальнейшего развития промышленной и военной мощи. Также ей не удалось получить выгодных рыбопромысловых районов.
Россия, в результате Портсмутского договора, развязала себе руки для решения внутренних политических проблем, но лишилась свободного выхода в океан. С потерей Южного Сахалина под японский контроль ставилась связь с русскими владениями на Крайнем Северо-востоке — на Камчатке и Чукотке. На Сахалине затормозилось развитие русской рыбной промышленности, поскольку в его северной части, которая осталась российской территорией, условия для этого были гораздо менее благоприятны, чем в южной.
К концу первого десятилетия ХХ в. на Камчатку стал проникать в больших объемах не только из Японии рыбопромышленный капитал, но и из других стран. Тому были свои причины: российско-японская рыболовная конвенция 1907 г. допускала привлечение японцами неограниченного иностранного финансового и промышленного капитала. Кроме того, европейские страны также стремились использовать ресурсы лососей Камчатки (участвуя в производстве или торговых операциях) для заготовки рыбных консервов.
Активизация хозяйственной жизни на Камчатке оказала стимулирующее воздействие и на русскую рыбную промышленность. Благодаря помощи английского капитала, некоторые русские промышленники (C. Грушецкий, А. Эккерман, «Торговый дом Демби», «Торговый дом Люри») смогли выдержать конкуренцию с японцами и заложить основы русской рыбной промышленности на Камчатке. Были открыты отделения в Хакодатэ с целью привлечения капитала, закупки сырья и оборудования, а также реализации готовой продукции на японском рынке. Соленая кета и горбуша русских промыслов также направлялась для продовольственного снабжения русской армии.
Приобретения японцев по результатам войны 1904—1905 гг. не ограничились получением доступа к российским рыболовным участкам. По результатам войны была конфискована часть китобойной флотилии России. Это дало возможность Японии начать развитие не только кустарного берегового промысла, но и морского с помощью крупных, хорошо оснащенных судов.
Так, в 1906 г. во владении японской рыболовной компании «Тоё Гёгё Кабусики Кайся» (впоследствии — «Нихон Суйсан», одна из крупнейших японских компаний и в настоящее время) оказались два судна, ранее принадлежавших русской китобойной компании Г. Г. Кайзерлинга. Это были плавзавод для переработки китов «Михаил» (3643 т) и китобойное судно «Николай» (130 т), которые базировались в порту Аюкава (фото).[12]
Таким образом, в результате подписания и реализации рыболовной конвенции с Японией 1907 г., Россия уступала весьма значительную часть своих рыболовных ресурсов. В то же время развитие японского рыбного промысла на Дальнем Востоке стимулировало развитие рыбной промышленности России. Японцы же, не получив военной контрибуции, только за счет эксплуатации российских рыбных ресурсов (не считая лесных, угольных и прочих концессий), которые доставались им практически бесплатно (около 2,5 руб. за т), смогли значительно улучшить свое послевоенное экономическое положение. По самым приблизительным подсчетам, стоимость рыбы, вывезенной Японией из российских дальневосточных вод в первые 10 лет действия Конвенции могла быть сопоставима с размерами военной контрибуции.


Изображение

Изображение

Когда бывает лучший клев на спиннинг.

На досуге, в долгий зимний вечер мне пришла в голову мысль проверить статистическим путем, в какое время суток бывает лучший клев на спиннинг. По моим впечатлениям, это время падало на середину дня. Для окончательного решения вопроса я воспользовался своими записями, в которых регистрировал пойманную этим способом рыбу не только лично мной, но и моими двумя братьями. По своему обыкновению я записывал, кроме породы и веса рыбы, и час, когда она была поймана. Такие точные записи у меня были сделаны в 1927 и 1928 годах. Обработав имеющийся у меня материал, я пришел к результатам, подтверждающим мое впечатление о добычливости середины дня. Не буду спорить: может быть мои выводы слишком поспешны, количество материала еще мало и, наконец, быть может в указанные годы были какие-нибудь особенности клева; со всем этим я могу согласиться, но все же значительную долю истины в моих подсчетах я определенно вижу и буду ее защищать. Всего у меня оказалось записано с указанием времени 173 случая, причем они таким образом распределялись по времени суток:


с 3 до 6 час. утра (раннее утро) — 4 рыбы;

с 6 до 9 час. утра (утро) — 26 рыб;

с 9 до 12 час. утра (предполуд. вр.)—42 рыбы;

с 12 до 3 час. дня (послепол. вр.) — 51 рыба;

с 3 до 6 час. вечера (ранний вечер) — 38 рыб;

с 6 до 9 час. вечера (поздн. вечер) — 12 рыб.

Итого 173 рыбы.


Выходит, что лучший клев на спиннинг в истекшие 1927 и 1928 годы был в послеполуденное время с 12 до 3 часов дня, что противоречит установившемуся в рыболовных кругах мнению. При расчленении суток на промежутки меньшей продолжительности (до одного часа) максимум поклевок падал на время с 1 часа до 2 и с 2 до 3 дня (по одинаковому количеству поклевок в каждый промежуток). Рано же утром и поздно вечером клев заметно ослабевал, таким образом, зори, — кажется, лучшее время для рыбалки не всегда заслуживают и оправдывают свою славу.



Для точности должен прибавить, что количество ловль ранним утром (до 6 час. утра) было несколько меньше, чем количество ловль в другое время, но во всяком случае этим обстоятельством нельзя об'яснить такую громадную разницу в результатах: если ловель на утренней заре было примерно в 2 раза менее, чем днем, то это совсем не может быть причиной того, что поклевок днем было в 12 раз более, чем утром; здесь, на мой взгляд, ясно видно и влияние времени суток. Бывали дни, когда мы трое ловили на спиннинг от зари до зари, и в такие дни наибольшее количество поклевок падало именно на период с 1 часа до 3 часов дня. Здесь должен отметить, что на это же время у нас падал обеденный перерыв, что должно несколько компенсировать меньшее количество ранее — утренних ловель, когда никаких перерывов у нас не полагалось.
Мои заключения о времени лучшего клева подтверждаются еще тем, что один мой близкий знакомый, тоже увлекающийся спиннингом, произвел подобную же обработку своих записей, и к его удивлению именно разгар дня и ему дал наиболее обильную добычу.
Свое настоящее сообщение я считаю только предварительным и в ближайшем будущем постараюсь не только увеличить количество наблюдений, но и учесть время клева для различных пород рыб, для чего у меня пока еще слишком мало материала.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Сообщение История рыболовства . 16 апр 2015, 19:40
#30 
Не в сети
Fishboatlive Club
Аватара пользователя

Автор темы
Стаж: 10 лет 1 месяц 17 дней
Сообщения: 608
Возраст: 62
Рыболовство в хозяйстве эвенов

В комплексном хозяйстве большинства эвенов добыча рыбы наряду с охотой и оленеводством занимала важное место. Уже в первых сообщениях русских казаков об эвенах подчеркивалось, что многие «оленные люди» приходят на реку Охоту «для корма рыбново». По мере продвижения эвенов к востоку от Охоты активно осваивались и другие нерестовые реки — Кава, Тауй, Армань, Ола, Яма, Вилига, Гарманда и др. Главным объектом рыбного промысла на Охотском побережье были лососевые — кета, горбуша, чавыча, кижуч. У янских, индигирских, отчасти колымских эвенов рыболовство играло меньшую роль и имело вид попутного промысла. Ловили омуля, чира, нельму, щуку; в верховьях горных рек — хариуса. О момских эвенах В. Н. Скалон писал даже, что «рыбным промыслом они не занимаются вовсе».
Основными орудиями лова рыбы у эвенов были традиционные общетунгусские крючковые снасти: удочка ченчъ и марик элгъ, которым ловили обычно лососевую рыбу во время ее хода на нерест. Марик представлял собой разновидность остроги. К концу длинного шеста привязывался тонкий ремень, другой его конец крепился к костяному или железному крюку с зазубринами, который вставлялся в специальное углубление на шесте. При поколке крюк легко соскакивал с древка, илахтачий ремень удерживал пойманную рыбину. Наблюдавший такую рыбалку у «пеших тунгусов» в XVIII в. капитан Сарычев метко назвал ее «багрением».
Удочкой ченчъ эвены добывали гольцов, хариуса, другую речную и озерную рыбу. Ченчъ не имел удилища. Леска из сухожилий задних ног оленя разматывалась с небольшой дощечки, которая хранилась в специальном чехле, для крючков также была особая сумочка. К леске привязывали небольшое грузило из свинца (иногда эту роль выполняла медная гильза) и крючок. Вместо наживки использовалась кисточка из заячьего меха, окрашенная в красный цвет ольховой корой или охрой. Тауйские, ямские и таллинские эвены такой удочкой рыбачили и подо льдом, но роль приманки в этом случае выполнял свинцовый червячок с крючком. Его отливали в специальных деревянных формочках. Удочкой в отличие от марика, которым рыбачили только мужчины, ловили рыбу все, независимо от пола и возраста.
Из других орудий лова эвены использовали сети адал, которые весьма искусно плели из белого конского волоса, вымениваемого у якутов. Волосяная сеть отличалась прочностью, служила по 25—30 лет, и ее охотно покупали русские. На Камчатке, в Якутии, а также анадырские и гижигинские эвены заимствовали у коряков, ительменов и юкагиров запорное рыболовство. Запор нипкыр перегораживал реку полностью или частично. Он представлял собой невысокий частокол с узкими проходами, в которых размещали «морды» кэнгыр — своеобразные мешки из ивовых или тополиных прутьев. Рыба, встретив препятствие, движется вдоль изгороди и попадает в «морду», из которой ей уже не выбраться. По краям частокола (в том случае, если перегорожена часть реки) вбивали небольшие колья, к которым привязывали пучки веток. Они не давали рыбе обойти частокол. «Мордами» ловили рыбу и не делая запоров. В. Г. Богораз, наблюдавший запорное рыболовство у колымских эвенов в конце XIX в., отмечал, что освоив этот вид промысла, многие эвены тем не менее не умели делать «морды»[25]. Очевидно, запоры и «морды» вошли в обиход эвенов сравнительно недавно. До конца прошлого века реки Охотского бассейна, особенно в период нереста лососей, были буквально переполнены рыбой. Ее добыча не требовала сложных орудий лова, и потому традиционные снасти эвенов не претерпели сколь-нибудь существенных изменений вплоть до 20-х гг. нашего столетия. Переход к более производительным орудиям промысла начался по существу уже в советские годы в связи с развитием на побережье промышленного рыболовства.
Для лососевого промысла эвенов было характерно половое разделение труда. Мужчины добывали рыбу, женщины разделывали ее особым ножом с тонким длинным лезвием и чуть закругленным острием. Вся рыба разделывалась чрезвычайно экономно. Выбрасывались только внутренности, все остальное шло в дело. Существовало несколько способов разделки в зависимости от назначения улова. Крупную рыбу разрезали от передних плавников до задних, точно такой же сплошной разрез делался и на спинной части. Затем мясо отделяли от костяка. Получались две толстые пластинки, соединенные между собой в хвостовой части кожицей. Таким способом рыба разделывалась для варки. Если же готовилась юкола, то с полученных таким образом пластин срезалась часть мякоти (так называемые бочки, или хидики), а оставшийся тонкий слой с кожицей надрезался поперек легкими движениями ножа, чтобы рыба лучше вялилась. При разделке мелкой рыбы выпотрошенную брюшную полость расширяли специальной палочкой хилуняй. В таком виде тушку рыбины вялили.
Рыбу, добытую поздней осенью, обычно замораживали, не разделывая. Хранили ее в амбарах (позднее на чердаках) в подвешенном состоянии или в специальных коробах таки в ямах. Слой рыбы в коробе не превышал 10 см. Сверху яму закрывали жердями и заваливали землей. В юго-восточной Якутии и тауйские эвены мороженую рыбу хранили в срубе на вешалах.
Изготовление юколы было наиболее распространенным способом заготовки рыбы впрок. В понятии эвенов юкола и просто вяленая рыба — далеко не одно и то же. Рыба хорошо вялилась при сухой, безветренной и прохладной погоде.
70
Такую вяленую рыбу называли хочемас. Для приготовления собственно юколы обязательно нужно солнце. Под воздействием солнечных лучей, поднимающихся от земли теплых потоков воздуха изменялся химический состав мяса рыбы. Она приобретала специфические вкус и запах, становилась юколой, которую можно было хранить длительное время.
С середины XIX в. все большее распространение среди эвенов Охотского побережья начали получать соление и копчение рыбы. Вначале солили исключительно брюшки кеты, так называемые «пупки». Позднее засаливали и саму тушку, но обязательно разделанную на две пластины. Кроме лососей стали засаливать речную и озерную рыбу.
Копчение к началу XX в. было освоено в основном ольскими эвенами. Коптили рыбу в специальных постройках-поварнях. Остатки этих коптилен до сих пор встречаются по рекам Яма, Сиглан, Лайковая и в других местах. Н. В. Слюнин так описал этот процесс: в коптильне рыбу размещают на верхних жердях (рукой человеку не достать) на один день, потом ее спускают во второй рад, где она висит10—14 дней; отсюда балыки спускаются еще ниже (на высоту плеч человека) и остаются здесь до конца копчения. Весь процесс длится 45 дней[27]. Возможно, длительность процедуры копчения и была причиной того, что у кочевых эвенов копчение не получило распространения. В Северо-Эвенском районе даже в 30-е года нашего века эвены сами рыбу не коптили, а отдавали ее для этих целей корякам в обмен на оленину.
С конца 20-х гг. потребительское рыболовство у эвенов начинает приобретать товарный характер. Особенно интенсивно шел этот процесс на Охотском побережье, а также в бассейне Анадыря. Развитию товарного рыболовства способствовало создание в 1927 г. интегральной кооперации, развернувшей активное кооперирование промыслового населения. Повсеместно создавались сезонные артели. Кооперативы снабжали их современными орудиями промысла, обеспечивали спецодеждой, учили новым способам добычи рыбы. В путину 1931 г. на Гижигинском побережье работало уже 10 сезонных бытовых артелей эвенов, артельный лов велся на реках Сиглан, Армань, Яна, в бухте Мотыклей Тауйского побережья. Доходы от добычи и продажи рыбы государству способствовали улучшению материального положения эвенов. В Ольском районе, например, их покупательная способность в 1931 г. выросла к уровню 1928 г. в 4 раза[28]. Появилась возможность покупать продукты питания, одежду, предметы культурно-бытового обихода.
Новый импульс развитию товарного рыболовства дало колхозное строительство. Хозяйства колхозников-эвенов добывали рыбы в 3—5 раз больше единоличников. К середине 30-х гг. доля рыболовства в структуре доходов коренного населения уже явно преобладала над другими отраслями хозяйства и составляла в Охотском районе 41.1 %, в Ольском — 36.8, в Северо-Эвенском — 47 %.[29]К 1939 г. доходность рыбной отрасли в колхозах увеличилась до 65 %.
Эвены активно осваивали новые объекты (нерестовую сельдь) и орудия промысла — сети, закидные невода. Места рыбалок коренного населения стали смещаться из верховьев и среднего течения рек к устьям, где уловы были значительно выше. Начался постепенный переход от речного рыболовства к прибрежному и морскому. Эвенский колхоз «Красный Октябрь» первым на Охотском побережье стал применять морской ставной невод. Для добычи сельди создавались сезонные межколхозные объединения. Они арендовали у государства необходимые орудия промысла и оборудование. После путины такое объединение распускалось. Новая форма работы оказалась весьма эффективной. В 1937 г. колхозы Ольского района, например, получили через объединения две трети всех доходов от рыболовства[31].
Развитие сельдевого рыбного промысла внесло существенные коррективы в годовой хозяйственный цикл эвенов-оленеводов, проводивших часть лета на
морском побережье. Если раньше они выходили со своими стадами к морю в июле-августе, то теперь стали появляться здесь уже в начале мая. До июля они ловили сельдь, затем начиналась лососевая путина. Все это время стада находились на вольном выпасе. Табуны начинали собирать лишь с первым снегом. Особенно характерным стало такое содержание стад у ольских и вилигинских эвенов, в наибольшей степени вовлеченных в сельдяной промысел.
Конец 30-х гг. — время расцвета товарного рыболовства эвенов. В последующие годы их участие в рыбном промысле неизменно сокращалось Слабость технической базы рыбной промышленности Дальстроя, в ведении которого находились эвенские колхозы, определяла и отсталость колхозного рыболовства. К тому же за годы войны в результате интенсивного промысла были подорваны запасы лососевых, на добычу которых традиционно ориентировались национальные хозяйства. К концу 40-х гг. заметно поредели стада нерестовой сельди. Для ее добычи требовался теперь экспедиционный флот, которого в колхозах не было. Отрицательно повлияло на участие эвенов в рыбном промысле объединение их колхозов с русскими артелями: в объединенных хозяйствах эвены оказались в меньшинстве, началось постепенное их вытеснение из наиболее доходной рыбной отрасли.
Развитие государственной рыбной промышленности во вновь созданной Магаданской области в 60—70-е гг., переход к активному морскому рыболовству окончательно решили судьбу колхозного рыбного промысла. Колхозы были преобразованы в специализированные оленеводческие совхозы и перестали заниматься товарным рыболовством. В настоящее время на Охотском побережье остался единственный колхоз, ведущий добычу рыбы (им. Вострецова в Охотском районе Хабаровского края), однако и здесь эвены в рыбной отрасли практически не работают.
В современном хозяйстве большинства групп эвенов рыболовство, как и прежде, носит подсобный характер. Для личного пользования рыбу добывают во многом традиционными способами, характерными для той или иной местности. В верховьях горных рек Камчатки ловят небольшой конусообразной сетью (чируч, или мироса).Один человек держит чируч в воде, второй гонит рыбу к сетке, двигаясь по реке или бросая в нее камни с берега.
Горбушу, чавычу, кету, гольца, реже кумжу и форель ловят почти все региональные группы эвенов сетью. Существует несколько способов такой добычи. Один из них состоит в том, что конец сетки привязывают на берегу. Со вторым заходят в воду и, двигаясь по течению, описывают большую дугу. Рыба, поднимающаяся по реке вдоль берега, попадает в этом случае в сеть. На Индигирке, других крупных реках с одним концом сети идут по берегу люди, второй конец находится в лодке. Практикуется и такой оригинальный способ. Один конец сети привязывают к бревну, которое плывет по течению. Со вторым концом рыбак идет по берегу вслед за бревном. В вертикальном положении подводой сеть удерживают каменные грузила. Когда в сеть набралось достаточно рыбы, бревно подтягивают к берегу за веревку. В Охотском районе Хабаровского края для закидывания сети используют длинную жердь. Сеть с такой жердью называется анун.
Пользуются, особенно в Ольском районе, и традиционной острогой со съемным металлическим крючком. Ранней весной в низовьях и устьях рек рыбачат удочкой с самодельными крючками уривун. Зимой в прорубях на блесну добывают хариуса, ленков и другую рыбу. Следует, однако, сказать, что эвены весьма нетерпеливые рыболовы. В случае плохого клева проявляют раздражительность и прекращают лов. Пенсионеры нередко живут на рыбалках круглый год. Быт их в этом случае в наибольшей степени приближается к традиционному.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 30 ]  На страницу Пред.  1, 2

Как правильно цитировать  |  Как вставить изображение  |  Как вставить видео
   Похожие темы   Добавил   Ответы   Просмотры   Последнее сообщение 
Аватара пользователя Лодка Микра, история модификаций

в форуме Тюнинг и доработка

сергей

7

656

Аватара пользователя

22 дек 2021, 22:51

сергей Перейти к последнему сообщению


Часовой пояс: UTC + 4 часа




Кто сейчас на форуме

Сейчас эту тему просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 1 гость


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
Мобильный вид Обратная связь с администрацией